Алхимия магического слова. Отрывок

Во многих традициях понимание языка животных и особенно птиц является признаком восстановления тех отношений, что были ранее в раю. В «изначальные», мифологические времена человек жил в гармонии с природой, с животными и понимал их язык. Но в современном мире это блаженное единство оказалось утраченным. Во время прохождения обряда инициации (а также и в шаманском экстазе) человек отвергает обычную человеческую жизнь и временно достигает изначальной ситуации всеединства с миром. Превращение в птицу, знание Языка Птиц становится признаком того, что герой вернул себе изначальное «райское» состояние, утраченное на заре времен.

Это также тот самый секретный язык, «который служит носителем традиции и который можно в этой связи отождествить с примордиальным и универсальным языком» [Генон, 2013, с. 148]. Поэтому изучение Языка Птиц равнозначно постижению самых высших божественных тайн и, как следствие, обретение сверхчеловеческих способностей. Гебелейн утверждает: «В алхимии, как в мифах и сказках, Язык Птиц играет важнейшую роль и всегда имеет отношение к приобретению наиболее важного тайного знания» [Gebelein, 2007, c. 79]. Язык Птиц невероятно гибкий, изменчивый. Это тайный язык, скрывающий последние тайны Бытия. Тайна, скрывающая тайну, – таково определение Языка Птиц. Этот язык открывает человеку путь к трансмутации и посвящению путем прочтения сакрального текста и расшифровки скрытого смысла каждого знака, образа, буквы или фразы.

Прежде всего, стоит напомнить, что в этом процессе первичным оказывается подвиг драконоборства. В «Старшей Эдде» Сигурд убивает змея Фафнира. Кровь змея попадает на язык героя, и он начинает понимать Язык Птиц. Понимание Языка Птиц парадоксальным образом связано со змеем или драконом. Пенделл замечает, что «Кассандра и Елена – обе получили свой пророческий дар от змеи, облизавшей их уши, что позволило им понять язык птиц. Зигфрид съел сердце дракона» [Pendell, 2009, c. 11]. Мудрость змеи приносит с собой понимание Языка Птиц. Адам и Ева также получают яблоко от змея. Змея при этом – символ энергии, а птица – символ вознесения, сублимации материи при помощи энергии. Если согласиться с трактовкой, что змея в таких мифах символизирует кундалини, то пробуждение кундалини (сексуальной энергии) влечет за собой экстатическое состояние. Экстатический полет шамана делает его подобным птице (птицечеловеком) и позволяет понимать Язык Птиц и говорить на нем.

Любопытно, как этот мифологический сюжет трактовали сами алхимики. Пернети вспоминает древний рецепт, в котором говорится, что «если смешать и обработать кровь некоторых… птиц, то из этого получится змея, а если кто съест эту змею, то будет понимать язык птиц» [Пернети, 2006, с. 331]. Под птицами в этом рецепте следует понимать «летучие части философского делания», которые и обозначались именами орла, грифа и других птиц. Змея же, рожденная из смешанной крови этих птиц, оказывается «философским драконом». «Если кто поест мяса такой змеи, то он, конечно же, станет понимать язык других птиц; ибо кто решился совершить магистерий Мудрых и воспользоваться им, тот знает, что происходит с телами при приобретении ими летучести, знает, какие сражения происходят в сосуде, когда там циркулируют части материи. Такой человек прослеживает шаг за шагом различные их перемещения и знает, как продвигается делание по происходящим там изменениям» [Пернети, 2006, с. 332]. Алхимическая трактовка мифа, впрочем, тоже есть непосредственное высказывание на Языке Птиц…