Алхимия магического слова. Выдержка из текста

Когда возникают Киммерийские тени, приходит тьма, ночь, а с ней появляется и ночная птица – Сова. Ночь указывает на этап nigredo, на разрушение материи. Поэтому сова живет среди развалин, в руинах. В развалинах строит она свое гнездо, «ибо развалины – место сокровищ!» Так и в этапе nigredo скрывается высший финал Делания – обретение главного сокровища, Философского Камня. Сова говорит: «Когда я обнаружу сокровище, насладится свободой моё упорное сердце!» Однако Удод должен напомнить Сове, что ее любовь к руинам и кладам – ошибка, так как nigredo не последний, а только первый этап Делания. Поэтому концентрируясь только на поисках сокровищ в развалинах, Сова растратит жизнь, «не выполнив миссию». Ее любовь к золоту – «признак неверности, <…> поклонение золоту – это неверность. <…> Золото разрушает любое сердце, в День Суда потеряешь лицо от позора» [Аттар, 2009, с. 59-60].

Дело в том, что Сова мечтает об обычном материальном золоте. В то время как Философское Золото, по словам Иринея Филалета, – «не обычное золото, мы называем его нашим золотом, оно является высшей степенью совершенства природы и мастерства» [Сокровищница, Т. 1, 2014, с. 317]. Пернети же поясняет, что когда «Философы говорят: возьмите золото, они имеют в виду не обычное золото, а фиксированную материю делания, в которой скрыто живое золото» [Пернети, 2012, с. 119]. Из-за этой ошибки Сова – «словно безумная», «опьяненная», то есть, находится во власти Бахуса-Диониса. Тот, будучи богом вина, соблазнил царя Мидаса вульгарным золотом и погубил его. Так что здесь Аттар предостерегает от тяги к мирскому золоту, поскольку это всего лишь «золото мертвеца», явившегося в видении сыну «с крысиной мордой вместо лица» [Аттар, 2009, с. 60]. Урок Совы таков: Алхимия вообще не имеет ничего общего с превращением обычных металлов в вульгарное золото.